«В те годы не было много еды, были времена, когда вообще не было никакой еды. Спасало то, что отец работал на маслобойне, и иногда домой приносил жмых. Мама готовила из кукурузной муки и жмыха мамалыгу. Но были времена, когда вообще не было еды, очередь доходила до крыс, ели траву. Некоторые в селе ловили собак, кошек, таким образом и выживали. Но наша семья ни разу собак не кушала. Отваривали чарыки - это обувь, изготовленная из кожи свиньи, назвали их пасталы», - рассказала Иванна Видова.

«Люди от голода с ума сходили, стали похожими на диких зверей. О случае каннибализма стали говорить по всему селу, и в жизни людей помимо голода появился еще и страх выходить на улицу. Думаю, что нынешнее поколение не смогло бы пережить, выдержать голод», - говорит Евгения Гайдаржи.

«По нашей улице жила молодая семья, которая родила ребеночка в самое тяжелое время - зимой. Мать ребенка умерла, оставив трехнедельного малыша с отцом. Мы жили по соседству, и часто ходили к ним, принося немного еды, если можно было это назвать едой. Не выжил малыш, как только настали суровые зимние времена, скончался. Спустя пару дней умер и отец. Вот так голод забрал молодую семью, стер с лица земли, будто и не было их никогда», - вспоминает Варвара Чобан.

«Телега была завалена трупами. Свешивались на землю руки людей, волосы женщин и молодых девушек оставляли следы в пыли дороги. Люди наблюдали с ужасом такую картину, и понимали, что любой из них в любую минуту может оказаться на этой телеге. Мужчина, которого живым бросили на эту телегу, горькими слезами умолял, чтобы его оставили дома. На что наездники ответили: «Я из-за тебя второй раз не приеду», — вспоминает житель Казаклии Степан Чобан.