От чего зависит развитие гагаузского языка. Мнение деятелей культуры
14:10; 25 06 2017
0
1 474
Известные деятели культуры рассказали украинским журналистам, от чего зависит развитие гагаузского языка.
Телеканал «Громадское» в рамках цикла статей о национальных языках в странах бывшего СССР подготовил репортаж о Молдове. Журналист Ксения Туркова пообщалась с рядом местных экспертов и специалистов в этой сфере.
Ксения Туркова приехала и в Комрат.
Гагаузский - один из трех официальных языков Гагаузской автономии - в 2010 году ЮНЕСКО внесла в список исчезающих языков. По закону все официальные надписи и объявления в Гагаузии должны дублироваться на трех языках: гагаузском, румынском и русском. Однако встретить такую трехъязычную надпись здесь практически невозможно.
Кинорежиссер Иван Патраман рассказывает, что как-то потратил полдня на то, чтобы обойти столицу Гагаузии — Комрат — и нашел всего 25 табличек на гагаузском.
Сейчас Иван снимает первый в мире фильм на гагаузском языке. Съемки начал на свои деньги, снял пилотную серию, запустил проект. Но потом понял, что личного бюджета уже не хватает, и запустил краудфандинг. Собранных за три «волны» денег хватило на съемки. Кроме того, кто-то помогал съемочной группе с едой, кто-то давал бесплатный транспорт.
Актеров, хорошо говорящих на гагаузском, Иван набрал в местном театре. Но был и народный кастинг. Авторы фильма просто пригласили всех желающих местных жителей попробовать себя в качестве актеров — народу пришло очень много. Иван говорит, что для поддержки языка это важно: люди поняли, что их родной гагаузский — не музейный экспонат, а живой язык, который дает возможность заработать.
В основе сценария фильма - рассказ классика гагаузской литературы Николая Бабоглу о любви и шекспировском противостоянии двух семей. О роли политиков и чиновников развитии гагаузского языка и культуры Иван говорить не хочет: сразу предупреждает нас, чтобы не спрашивали о политике.
С такой же просьбой обращается к нам и известный в Гагаузии певец Виталий Манжул, с которым мы случайно знакомимся на пороге местного дома культуры. Виталий — настоящий, без пафоса, патриот своего языка. Рассказывает о нем с любовью и вдохновением. А что там делают политики, говорит, его не волнует:
«Что делают чиновники, мало меня вообще интересует. Хотят — делают, хотят — не делают. Одно могу сказать: сохранение своего родного языка не зависит только от государства — в больше степени это зависит от родителей, от того насколько сильно мы сами хотим сохранить этот язык. Я не считаю, что мне помогало государство, чтобы я знал свой язык».
Виталий знает родной язык с детства, потому что жил в атмосфере, где всегда говорили на гагаузском. Бабушка читала сказки и пела старые народные песни. Виталий и сейчас может напеть некоторые из них. Прямо во время интервью он поет нам бабушкину песню о том, как чабана просят, чтобы он открытой душой и сердцем смотрел за своими овцами, чтобы он им налил воды, чтобы у них было что поесть. А потом — приглашает в маленькую студию, где записывает песни.
Гагаузский язык, к сожалению, пока не переместился из области народных песен, сказок и разговоров с бабушкой в сферу общественной жизни, констатирует общественный деятель Михаил Сиркели, гагауз в пятом поколении. Михаил родился в гагаузско-болгарском селе, в его семье говорили в основном на гагаузском.
«Это в принципе было свойством в советское время семей, где родители не имели высшего образования и не являлись, скажем так, сельской элитой. Потом, когда я уже пошел в детский сад, родителей очень сильно убеждали в том, чтобы они говорили на русском языке для того, чтобы дети избавились от гагаузского акцента». Однажды, вспоминает Михаил, отец решил вдруг действительно говорить на русском. Но его эксперимент не продержался и нескольких недель: мама сказала, что в семье должен звучать только гагаузский.
Но сейчас ситуация изменилась: на гагаузском говорит все меньше местных жителей. В основном этот язык сохраняется в гагаузских селах. Если дети живут с бабушками и дедушками, а родители на заработках, то они говорят на гагаузском. А если живут с родителями, — на русском. В советское время гагаузский в школах не преподавали. Гагаузы всегда боролись за свой язык и культуру, рассказывает Михаил и отмечает: после того, как Молдавия стала независимой, местные движения из гагаузских превратились в пророссийские:
«Здесь, в Гагаузии появились первые гагаузские диссиденты, которые организовали первые гагаузские движения за гагаузский язык, за культуру. Но потом, когда начался развал Советского Союза и появились националистические движения по всем бывшим советским республикам, гагаузы — учитывая то, что националистическое движение Молдавии было прорумынским фактически и выступало за объединение Молдавии с Румынией, — гагаузы увидели в этом очень серьезную опасность для себя, будучи русскоязычными в основном. И тогда почему-то это движение за гагаузский язык, все эти движения общественные, они из прогагаузских резко превратились в пророссийские, потому что люди захотели сохранить русский язык».
410
